Один житель нашего города, попросивший не указывать его имени, уже несколько месяцев путешествует по Ирану.
До этого он серьёзно занимался изучением персидского языка (фарси), истории и культуры этой страны. В данном интервью он рассказал о том, как развивались протестные выступления последней недели и как, на его взгляд, стоит воспринимать процессы, протекающие в иранском обществе.
«Довод»: Здравствуйте! Что у вас там творится?
N: У нас уже все закончилось. Выступления начались по экономическим причинам: из-за роста цен. В последние годы в Иране наблюдается дороговизна как следствие западных санкций. Люди надеялись, что при президенте Роухани ситуация улучшится, но этого не происходит. Кроме того, большой проблемой является безработица среди молодежи. Отсутствие работы означает одновременно отсутствие возможности жениться. У многих людей в такой ситуации не выдержали нервы. Но, в целом, хотя протесты и охватили десятки городов, они не были массовыми.
В отличие от событий 2009 года не было ни лидеров протеста, ни связной идеологии. Протестующие выступали с некоторыми политическими лозунгами критической направленности по отношению к официальной идеологии (например, требовали прекратить поддержку проиранских движений за рубежом, на которую якобы тратится слишком много денег). Однако реальная программа отсутствовала. Действительно, очень многие иранцы скептически относятся к официальному режиму, идеологии, к управляющему страной исламскому духовенству. Однако, в целом, иранское общество принимает и поддерживает режим, что показали массовые демонстрации в поддержку правительства, состоявшиеся 3 января.
Храм святой Фатимы Масумы, сестры восьмого непорочного шиитского имама Али Резы, в Куме
«Довод»: В 1979 году в Иране одержала победу консервативная революция. В нашей стране сейчас тоже часто слышны призывы возвратиться к корням, к «духовным скрепам». А вот там, действительно, присутствуют настоящие скрепы или, как и у нас, процветают двоемыслие и разврат?
N: Говоря об иранском обществе, нужно понимать, что двоемыслие и разврат в нем были всегда. Персидская культура очень необычная культура, для которой характерны сочетание брутальный мужественности и утонченной женственности.
Например, стандартное иранское произношение один русский мусульманин-шиит, с которым я недавно встретился, назвал «пидорским». Действительно, то произношение, которое в России ассоциируется с геями, в Иране является нормой.
Очень большую роль в иранском обществе играют женщины; про персидских мужчин говорят, что они все подкаблучники. О том, что аятоллы превратили Иран в феминистскую страну, говорил ещё Гейдар Джемаль. По иранским законам в случае развода мужчина должен выплатить жене огромную сумму денег (то, что называется калымом, но неправильно понимается немусульманами), которая может составлять тысячи долларов.
Наконец, говоря о революции 1979 года, следует иметь в виду, что иранцы голосовали на референдуме за Исламскую республику и власть духовенства именно, чтобы не допустить прихода к власти левых радикалов и коммунистов, которые перед этим совершили революцию в соседнем Афганистане.
Одно из нескольких десятков медресе города Кум (медресе Масумие)
Поэтому теократический режим отнюдь не означает всеобщую праведность, но означает принятие, хотя бы чисто внешнее, определенных стандартов поведения, например, хиджаба. Но и здесь иранские женщины показали свою силу: сейчас очень многие женщины Тегерана, например, носят хиджаб таким образом, что он не закрывает волосы, а также облегающие джинсы или брюки. Естественно, что аятоллы возмущаются, но в реальности ничего не предпринимают против такой практики. В конечном счёте, Исламская республика Иран — это не ИГИЛ.
Если же говорить о носителях брутальный мужественности в современном Иране, то это члены корпуса стражей Исламской революции и силы народной милиции (басиджи). Это люди, фанатично преданные идеологии Исламской революции и лично имаму Хаменеи. К президенту Роухани они относятся с презрением.
Большую роль в жизни Ирана играет культ мучеников за веру и родину, вдохновляющий сторонников исламского режима в Иране. Улицы городов украшены, помимо портретов имамов Хомейни и Хаменеи, также портретами иранских солдат, погибших в годы ирано-иракской войны 1980-1988 гг.
Сам я принимал участие в церемонии похорон одного иранского солдата, погибшего в Сирии, «шахида обороны храма Зейнаб» (с религиозной точки зрения, эти люди защищают не режим Башара Асада, а находящийся в Дамаске храм Зейнаб, сестры имама Хусейна, который как объект «идолопоклонства» угрожают взорвать выступающие против Асада ваххабиты). Эта церемония завораживала как проявление религиозного экстаза, идущего из глубин шиизма и иранской культуры: огромная масса людей стремилась прикоснуться к гробу шахида (я сам смог протиснуться к нему сквозь толпу и какое-то время был в числе людей, несущих его) и восклицала: «Смерть Америке! Смерть Израилю!»
«Довод»: А нынешние протесты поддерживаются какими-нибудь авторитетными богословами-реформистами? Имеются в виду не открытые высказывания, конечно, а то, готовы ли они использовать такое возмущение ради собственного продвижения.
N: Аятоллы есть разные. Одни аятоллы поддерживают режим, другие выступают резко против него. Главный аятолла-оппозиционер — это Сейед Садык Ширази, который живёт в Куме и открыто называет исламский режим тираническим.
В ноябре я совершил паломничество в Ирак, посетил священные шиитские города Багдад, Самарру, Наджаф и Кербелу, прошел пешком вместе с миллионами паломников из разных стран мира 80 километров от Наджаф до Кербелы. Так вот, Кербела, где находится храм имама Хусейна, внука пророка Мухаммада и господина мучеников, является главным центром движения Садыка Ширази, а главная улица города украшена его портретами, так же как улицы иранских городов украшены портретами имамов Хомейни и Хаменеи.
Однако называть этого аятоллу либералом трудно. С одной стороны, он говорит о нарушении прав человека в Исламской республике Иран, а с другой стороны, занимает ультраконсервативную позицию по ряду вопросов, поддерживая публичные кровавые самобичевания шиитов в память о мученичестве имама Хусейна и публичные проклятия в отношении суннитских «праведных халифов», считающихся врагами непорочных шиитских имамов. И то, и другое в Иране, руководство которого выступает с идеологией единства всех мусульман, шиитов и суннитов, в борьбе против общих врагов — США и Израиля, запрещено.
Так что, чисто западной либеральной повестки в Иране нет. Те, кто выступают против поддержки движений за пределами Ирана, являются персидскими националистами, враждебно настроенными как к арабам, так и к Западу. В то же время влияние западной культуры в Иране велико, однако 2500-летняя персидская культура обладает большой силой и устойчивостью, позволяющей ассимилировать внешние культурные влияния. Так было всегда в истории Ирана: будь то в эпоху греческого или арабского завоевания или европейского колониализма.
«Довод»: А к нашей стране и Путину какое отношение у иранцев, с которыми вы общались?
N: К России и к Путину относятся очень хорошо по двум причинам. Во-первых, путинская Россия выступает сейчас в качестве союзника Ирана. Во-вторых, лично Путина уважают за его силу. Один иранский лавочник (торговец часами) назвал Путина главным мировым диктатором после Гитлера, но в его устах это звучало как комплимент.
«Довод»: Попробуем несколько отстраниться от политики. Вы не так давно в Иране, но всё-таки не турист на неделю, поэтому у вас было время осмыслить впечатления от страны. Они у вас сложились в какой-то цельный образ?
N: Иран — цивилизация-сад, страна вечной весны (иранская зима аналогична русской ранней весне). Пространство между городами, в основном, занимают безжизненные пустыни или горы, поэтому иранцы относятся очень бережно к растительности и к воде, ко всякому проявлению жизни и красоты (поэтому, например, для классической персидской поэзии, проникнутой мировоззрением суфизма, т.е. мистического ислама, характерен культ красоты, нашедший воплощение в образах розы, соловья и человеческой красоты). Города в Иране — это оазисы посреди враждебной пустыни. Точно также воспринимают иранцы свою страну. Поэтому для них противостояние с Западом — это вполне нормальное состояние вещей.