9 ноября 2018 года федеральный штаб Алексея Навального принял решение о закрытии народного штаба Алексея Навального во Владимире.
Т.к. сообщение о прекращении существования народного штаба не содержало в себе ответа на вопрос о причинах, то в среде комментаторов, экспертов, представителей средств массовой информации родились различные версии, объясняющие логику такого шага.
Подавляющая часть данных предположений крайне далека от истины, поэтому считаю своим долгом возвратить наблюдателей в лоно здравого смысла и фактов.
1. Штабы Навального – элемент кампании Навального по выдвижению на пост Президента и против участия граждан в выборах Путина 18 марта 2018 года.
Они создавались для поддержки кампании Алексея, для удобной работы со сторонниками, сбора подписей, обучения наблюдателей.
Поэтому всегда с удивлением слушал претензии: почему штаб не делает систему общественных приёмных, почему штаб не лезет во все возможные инициативные группы по защите прав граждан по локальным вопросам, почему штаб целенаправленно не бьёт по Шохину?
Изначально не исключался вариант, что Навального не допустят (допуск был бы чудом). И никаким секретом это не было.
Вариант бойкота (забастовки избирателей) в случае недопуска был прописан заранее.
Так что абсолютно неуместны обиды политиков типа Собчак, что Навальный не призвал своих сторонников включиться в её кампанию. Ещё более странно выглядят претензии из уст тех, кто даже не обращался к Алексею за помощью.
Навскидку было три опции: 1) призывать не голосовать (что и было выбрано); 2) призывать делать бюллетени недействительными («план Ходорковского»); 3) организовать массовый уличный протест 18 марта в сочетании с п. 1 или 2 (лично мне это нравилось больше всего).
Какая именно из них будет задействована, первоначально не было определено.
2. Штабы Навального – сеть для послевыборных проектов Навального.
После 18 марта, когда штабы выполнили свою функцию, встал вопрос о перенастраивании созданной сети.
Штабы с оплачиваемыми ставками для сотрудников остались в городах-миллионниках, а также там, где региональные штабы достигли наибольших успехов (массовые акции, прорыв информационной блокады, большое число избирателей, посетивших штабы, чтобы подтвердить, что поставят подпись за выдвижение Навального).
Владимирский штаб ни к одной из указанных выше категорий не относился.
Народный штаб на общественных началах был создан, когда нашлось бесплатное помещение, и занимался организацией акций 5 мая, 1 июля, 9 сентября.
Новым вводным по поводу расследовательской деятельности (а-ля «Фонд борьбы с коррупцией») штаб не удовлетворял. Для такой работы нужен либо специалист, который будет изучать закупки, торги регулярно и профессионально за плату, либо человек с неинтересной основной работой с хорошим жалованием, у которого вагон свободного времени.
3. Алексей Навальный – единственная фигура, вокруг которой выстраиваются его проекты.
Да, это так. И здесь нет ничего удивительного.
Когда ведётся кампания по выдвижению на выборах, где избирателю предстоит выбрать одного человека на одну должность (Президента, губернатора, мэра, депутата по одномандатному округу), то по-другому и быть не может.
В центре внимания – претендент. Команда – на заднем плане.
То, что делает Навальный, во многом, является продуктом его личных усилий, а также усилий людей, которые разделяют его подход.
Он не позиционирует себя, например, в качестве либерала, националиста или социалиста с дальнейшим призывом примкнуть к его акциям и проектам на основании того, что кто-то либерал, националист или социалист.
Он чётко говорит, что является блогером и политиком, делает расследования против коррупционеров, имеет собственный взгляд и предлагает аудитории поддержать его именно за это, а не некий идеологический лейбл.
Недостатки тоже, конечно, существуют.
Сторонники ориентируются именно на его фигуру, на его слово, постоянно ждут от него чего-то новенького и интересного. Имеется запрос на свежую повестку. Раз её нет, то энтузиазм угасает.
Спад движения связан с тем, что 25 декабря 2017 года Навальному отказали в регистрации в качестве кандидата на пост главы государства. Отсюда растут ноги у снижения числа участников митингов Навального в 2018 году. Большинство выходящих на акции Навального – те, кто посмотрел его ролик и пришёл. Когда он не выпускает обращение или не может это сделать (находится под административным арестом), то выходит на акции гораздо меньшее количество людей.
Ключевая ошибка – отсутствие формата «Навальный + региональное лицо».
Сеть штабов было бы легче развивать, если бы координаторами становились те, кто имеет способности стать лидерами общественного мнения (ЛОМ), продвигать региональную и местную повестку, а не быть просто исполнителями того, что придумано в Москве. Тогда пробуксовка на федеральном уровне компенсировалась бы региональной волной, которую бы поднимали уже ЛОМы. Они бы шли на выборы на основе базы штаба, они бы становились настоящими ньюсмейкерами. Это стимулировало бы и других сторонников Навального на местах к проявлению лидерских качеств и инициативности.
4. Чтобы привлечь сторонников Навального, надо быть радикальнее Навального.
«Кто к этому готов?» — риторический вопрос.
Сторонники Навального во Владимире – это не профессиональные протестующие и не те, кому всё равно, с кем сотрудничать.
Куда подадутся сторонники Навального? Кто их перетянет на свою сторону?
Чтобы взаимодействовать со сторонниками Навального, необходимо иметь с ними точки пересечения, те темы, по которым позиции близки.
Неужто ЛДПР будет идти на контакт? Партия, представители которой только и делали, что требовали разгонять акции Навального во Владимире, отправить их участников в психбольницу и промышляли провокациями в адрес сторонников Навального.
Неужто «Справедливая Россия», которая сейчас в одной упряжке с «Единой Россией», решится на союз со сторонниками Навального?!
Сотрудничать получается с Максимом Шевченко. По ряду вопросов. При сохранении расхождений по другим. Собственно, потому, что Максим Леонардович не коммунист и не член КПРФ, а анархист и махновец. Поэтому понимает, что нужно наводить мосты, уважать друг друга, а не сидеть по своим песочницам и кидаться во все стороны найденными там продуктами жизнедеятельности. Он регулярно высказывается в поддержку Навального в своих стримах и эфирах на «Эхе Москвы».
5. Как отличить сторонника Навального?
Один гражданин, полагающий, что является журналистом и крупным экспертом, недоумевает. Не способен понять: где же начинается сторонник Навального, продолжается участник ОР и заканчивается представитель движения в защиту прав избирателей «Голос»?
На самом деле, всё проще некуда. В городе Владимире наиболее деятельные активисты несистемной оппозиции и координаторы соответствующих проектов действуют сообща.
Принцип взаимодействия с федеральными структурами таков: совместная работа получается, если данная федеральная структура является действительно оппозиционной, способствует продвижению нашей региональной повестки, самоорганизации и борьбе жителей области за свои права.
Если же федералам нужны рабы, подданные, повторяющие слово в слово то, что придумано в Москве, то такие деятели посылаются далеко и надолго.
Поэтому не стоит ломать себе голову шаблонами, где кто начинается, продолжается и заканчивается.
Есть ли конфликты?
Бывает, кого-то персонально заносит. Человек решает лично (!) для себя, что будет, к примеру, подсудыркивать ЛДПР, дружить с теми, кто стучит на оппозицию, или сначала считает, что не надо навальнизировать протест, а затем желает стать координатором штаба Навального. Но существенным образом это ни на чём не сказывается.
6. И хватить врать про Алексея Ефремова.
Когда говорят, что, мол, он уехал, поэтому нет штаба, то это выглядит, будто такая прихоть у него — податься в столицу.
На деле, Алексей Ефремов вынужден работать в Москве. «Волчий билет» ему выдали при Орловой. Она бравировала «демократией», при которой навальновец трудится в госучреждении. Но длилось это два месяца. А затем Алексей был уволен. Ему не давали устроиться по специальности во Владимире.
Работу по радиоинженерному профилю он нашёл лишь в Москве. И теперь женатый человек, отец двух детей 5 дней в неделю проводит там, а с семьёй видится только на выходных.
По сути, он был ограничен в праве трудиться там, где живёт. В связи с его политической активностью. И был вынужден оставить политическую деятельность. Потому что на что-то надо содержать семью.