Бывшая начальница территориального управления Росгвардии заявила о политической мотивированности дела и не согласилась со всеми предъявленными обвинениями.
Напомним, Мокшину обвиняют в мошенничестве, приготовлению к получении взяток и мелком взяточничестве. Но сама сотрудница Росгвардии считает, что ее обвиняют из-за поддержки бывшего губернатора Светланы Орловой и из-за того, что она не содействовала становлению карьеры своих подчиненных. По мнению защиты, при сборе доказательств и расследовании были допущены грубые нарушения уголовно-процессуальных норм. Также Мокшина обвинила потерпевших и свидетелей в предвзятости.
Само по себе дело стало индикатором проблем современной правоохранительной системы. Нарушения, отмеченные самой Мокшиной и ее защитниками, могут поставить под сомнение большую часть доказательств и законность способов их получения.
Мокшина отметила, что уголовное дело было возбуждено в период предвыборной кампании губернатора Владимирской области 2018 года. Она просит суд учесть, что истинной причиной возбуждения дела мог стать факт поддержки Светланы Орловой со стороны Мокшиной. Она отмечает, что у бывшей главы региона был конфликт с органами ФСБ, который даже стал известен на федеральном уровне. Возбуждение дела в отношении Мокшиной сильно ударило по рейтингу кандидата в губернаторы. Также Мокшина утверждает, что эта история также сильно ударила по репутации самой Росгвардии. На тот момент это была достаточно новая силовая структура.
В своем отношении к делу она указывает, что она ходатайствовала о проведении у нее дома обыска, чтобы следствие могло убедиться, что у нее нет крупных сумм наличных денег и ценных вещей.
Стоит отметить очень момент: по версии следствия, обвиняемая получала взятки мелкими суммами от своих подчиненных. А значит в результате обыска найти чемоданы денег или ценное имущество, которое она не смогла бы себе позволить, просто не удалось бы — всего этого не было. Ходатайство могло быть заявлено, чтобы ввести следствие в заблуждение, доказав свою честность и открытость. Но при указанных суммах, которые получены в ходе противоправных деяний, обыск не приведет к получению необходимых доказательств.
Также Мокшина ходатайствовала о даче показаний в период предварительного расследования. Но ходатайство не было удовлетворено, следователи сами проводили допросы, задавая только те вопросы, ответы на которые были необходимы им для расследования данного дела. В своем отзыве обвиняемая заявила, что потерпевшими по делу проходят ее подчиненные, которые нанесли ущерб имуществу Росгвардии на десятки миллионов рублей. Но все это не было отражено в материалах дела и ей приходится говорить об этом в зале суда, а не на допросе.
Мокшина утверждала, что следствие велось очень избирательно. Если в его ходе не были отражены все факты, которые могут иметь отношение к делу, то мог иметь место сговор с целью сокрыть деяния потерпевших и свидетелей, которые станут фигурантами других уголовных дел. Но вместо того, чтобы открыто заявить о нарушениях и растратах сразу после обнаружения, Мокшина предпочла решать дело внутри своего ведомства. При этом решать его она, по версии следствия, стала путем получения незаконного вознаграждения от своих подчиненных. Не будь данного уголовного дела, растраты могли вообще никогда не стать предметом общественного обсуждения.
В терруправлении Росгвардии была иницирована проверка. И речь идет о злоупотреблениях на крупную сумму. Но это не повод не использовать показания подчиненных и не пытаться подтвердить их слова доказательствами. Сама Мокшина и сторона защиты считают такое недопустимым, так как потерпевшие заинтересованы в том, чтобы ее осудили.
Также Мокшина отмечает, что при задержании ей объяснили, что возбуждение дела является политическим. «Ничего личного — это политика» — цитирует она задерживавшего ее оперативника. Получается, что сами экономические преступления, подкуп руководства и растраты с ее точки зрения преступлениями не являются, ошибкой стала поддержка не той стороны в конфликте Орловой с силовиками. Но судят ее именно за имущественные преступления. Просто поводом для разбирательства стал донос одного из ее подчиненных во время предвыборной кампании. Сам факт, что руководитель силового ведомства может быть привлечен к ответственности за деяния, попадающие под статью УК РФ, только при смене власти, мало того, что является спорным, но и не должен иметь веса в суде. Независимо от обстоятельств, при которых стало известно о преступлении, особенно коррупционном, оно остается преступлением. И попытка связать это с политикой и дружбой с бывшей главой региона — это попытка повлиять на следствие и суд.
По версии защиты Мокшиной, ей необходимо было предъявить обвинение в одном преступлении, а не классифицировать все эпизоды по отдельности. Защитник настаивает на том, что фактически расследовалось длящееся преступление. Стоит отметить, что такая позиция, если она была бы принята судом, сильно облегчила бы работу защиты. При наличии процессуальных нарушений дело можно было бы развалить, при том всё сразу, не пытаясь найти нарушения в следственных действиях по всем эпизодам. А судя по заявленному отношению к обвинительному заключению, такие факты могут вскрыться.
Отметим, что также суд отклонил ходатайство о возвращении дела прокуратуру.
Фото: Татьяна Михайлова.