Вчера известный блогер Илья Варламов опубликовал материал о сбитой во Владимире беременной женщине. Она скончалась спустя 20 минут.
На текст Варламова обратил внимание владимирский урбанист Сергей Сазонов, который попросил местные СМИ осветить эту историю.
Очень хочу, чтобы это перепачатали ВСЕ владимирские СМИ и спросили уже у Андрея Станиславовича, он нормально спит? Им там в администрации хоть кпельку стыдно? И за бабушку сбитую на Гагарина спросили и за всех погиб и покалечился из-за их некомпетентности https://t.co/tyTR6ncLv2
— Sergeys Sazonovs (@ak47_vladimir) February 3, 2020
Не «ещё одна жертва ДТП»: Ольга Аксёнова
В 2019 году на дорогах России погибло 15 158 человек – c января по ноябрь, и ещё более тысячи за декабрь. Это больше, чем за всё время кровавой бойни в Донбассе. Это как если бы всего за год полностью исчез город Шлиссельбург Ленинградской области. Или Анадырь на Чукотке. Лишь за последнюю неделю аварии унесли 211 жизней.
Фактически в России идёт война, только линия фронта проходит прямо за дверью вашего подъезда, а оружием владеет почти каждый третий житель страны.
Количество жертв огромно, но разные министры, депутаты, общественные деятели продолжают защищать привычный образ жизни. К ним присоединяются обычные водители, для которых право убивать и быть убитым дороже, чем жизни близких.
Многие просто неспособны осознать масштабы бедствия. Возможно, из-за того, что статистика слишком обезличена. Каждый рассуждает: да, мол, тысячи погибших, но какая разница, если это не коснулось лично меня? В этот момент важно понять, что если и не коснулось, то только пока. Русский человек часто думает сердцем, и если он не сталкивается с трагедией лицом к лицу, он не делает правильных выводов. А зачастую ещё и винит во всём жертву.
Хочу показать вам интервью из серии публикаций «Городских проектов» о жертвах ДТП. Возможно, прочитав одну из историй, рассказанных родными и друзьями погибших, кто-то изменит своё мнение или хотя бы перестанет стигматизировать жертв.
Ольга Аксёнова
20 января на одном из пешеходных переходов Владимира сбили 29-летнюю беременную девушку Ольгу. В результате трагедии она скончалась в больнице, 20 минут при этом находясь в сознании.
Несмотря на то, что, согласно статистике, смертность при ДТП уменьшается, на дорогах России в 2018 году произошло более 168 тысяч аварий, в которых погибло 18214 человек, а пострадало ещё почти 215 тысяч.
Смерть Ольги, как и многих других пострадавших в авариях, в СМИ практически не освещалась [на самом деле нет, об этом написали многие СМИ — прим. ред]. Во владимирском интернет-издании «Призыв» лишь появилась заметка о том, что за один вечер в городе сбили трех пешеходов на «зебре» — одним из них была беременная девушка. При этом в статье делался упор на то, что пешеходы переходили дорогу в темное время суток без светоотражающих элементов.
Невозможно себе представить, что чувствует человек, который потерял жену и ребенка в один момент. Мы поговорили с мужем погибшей Ольги о трагедии, которая перевернула его жизнь.
Евгений Бельков:
«Мы познакомились с Ольгой в конце декабря 2011 года. Около года мы общались с ней только по «Скайпу» или во «ВКонтакте», так как я тогда жил в Екатеринбурге, а она — во Владимире. Спустя год я приехал в ней в город всего на два дня, но даже за такое короткое время я понял, что расставаться с ней не хочу. После начал чаще к ней ездить, а потом и она ко мне на Урал приехала — сделала сюрприз на день рождения. Оля тогда познакомилась с моими родителями — они друг другу безумно понравились. Ну и через полгода после этого я ее окончательно забрал к себе в Екатеринбург, где мы прожили год, так как ей пришлось вернуться во Владимир по личным обстоятельствам. В разлуке с ней я осознал, что просто уже не могу без нее, потому что слишком сильно ее люблю. Решил переехать к ней.
Оля работала волонтером на конюшне — объезжала лошадей, ухаживала за ними, помогала конникам. Просто болела этими животными и очень любила мне показывать всякие трюки с ними. Еще она очень любила делать что-то своими руками, особенно рисовать — даже моему папе на 23 февраля подарила очень красивую картину. Два года мы просто жили вместе, а в 2017 году решили пожениться. Это вышло очень забавно — я ей много раз делал предложение, но она отказывала. В итоге окончательное предложение сделала она, ну и я сказал «да». В тот же год она забеременела, однако у нее случился выкидыш. Грустно было, конечно, но мы с ней сердцем чувствовали, что у нас еще будут дети. Во второй раз мы решили подойти к деторождению осознанно, но ситуацию ухудшал диагноз «бесплодие» из-за когда-то сделанного ей аборта и выкидыша. Оля долго ходила по врачам, и недуг в итоге смогли побороть.
Потом мы с Олей на время разминулись — я уехал на юг, а она не смогла ко мне присоединиться из-за работы. Когда я был далеко от нее, она мне сообщила, что беременна. Я так обрадовался, что буквально сорвался с места и полетел обратно к ней. Ребенок был желанным — мы знали, что это будет девочка, решили назвать ее Василисой.
Во время беременности я всегда отвозил ее на работу на машине, а вечером забирал, чтобы плод меньше тревожился. 20 января я, как всегда, хотел ее забрать с работы, но немного задержался. Написал ей об этом, договорились встретиться у продуктового магазина рядом с местом, где она работает. Приезжаю, звоню, трубку сбрасывают. Я сначала подумал, что она на кассе и поэтому мне не отвечает. Перезвонил через несколько минут, ответа нет. Решил зайти в магазин и встретить Олю, но, к своему удивлению, не увидел ее там. Тогда у меня в голове зазвучал тревожный звонок — обычно Оля была пунктуальной, а если опаздывала, всегда звонила. Я решил поехать к ней на работу чтобы узнать, куда она пропала, и на повороте увидел газель и три экипажа ГАИ. Однако я не придал этому особого значения — я и подумать не мог, что что-то могло случиться с моей супругой. Когда я приехал на ее работу, мне сообщили, что она вышла уже тридцать минут назад.
На обратном пути я подъехал к экипажу ГАИ и поинтересовался о случившемся. Мне рассказали, что на переходе сбили девушку, однако описать мне ее не смогли, так как ее уже увезли на скорой. Даже в тот момент у меня не было мыслей о том, что сбили именно Олю — я предположил, что она могла просто поехать вместе с потерпевшей, потому что она была очень отзывчивым человеком. Я еще был на повороте, а мне уже позвонил ее брат и сообщил, что сбили именно Олю — оказалось, что она еще 20 минут после трагедии была в сознании и сказала врачам номер своего отца. В больницу раньше успел доехать брат. 20 минут в сознании… Я не могу даже себе представить, насколько чудовищную боль она испытывала. Естественно, я сразу же помчался в больницу. Там мне вручили все ее личные вещи, а через пару часов сказали, что она скончалась — не смогли спасти ни ее, ни ребенка.
В этот момент у меня перед глазами встала пелена, и, можно сказать, рухнули все надежды. Я ощущал горечь, злость, обиду, даже ненависть по отношению к сбившему ее водителю. Первые эмоции были очень сильными. Когда мы вышли из больницы, я бы без сил и даже руль не мог в руках держать, меня до дома довез брат жены. Первые дни у меня даже были мысли о суициде — настолько я хотел быть снова с ней. Но я понимаю, что Оля бы сама этого не одобрила, и, к тому же, если я наложу на себя руки, скорее всего, мы с ней в том мире окажемся в двух разных, противоположных друг другу местах. Вообще сейчас я уже стараюсь отпустить эту ситуацию и более спокойно на все смотреть, хоть и не особо получается.
Мне до сих пор сложно поверить, что ее нет в живых. Она была безумно сильным человеком — никогда не просила чужой помощи, всегда была ответственной и самостоятельной. Некоторые даже называли ее «мужик в юбке». Я смог выйти на работу только спустя девять дней после этого ужасного события. Все это время не мог спать, на улицу выходил редко.
Отчасти я виню себя в ее гибели — много думал о том, что если бы я не задержался и приехал вовремя, все бы обошлось. Но я ходил в церковь и разговаривал с батюшкой, и он мне сказал, что даже если бы я отменил встречу, она бы умерла в другой момент, так как судьбу не попишешь. Я правда верю в судьбу, и ее подтверждает информация о том, что даже водитель, сбивший Олю, должен был быть на том месте на полчаса раньше. Поэтому мне легче считать, что Оля здесь, на земле, искупила все свои грехи и ушла в лучший мир. Единственное, о чем я правда жалею и не могу принять — то, что дочь она мне так и не подарила. На момент гибели она была на шестом месяце беременности, было уже точно известно, что это будет девочка.
Пережить трагедию мне помогают сестра и брат, которые приехали ко мне из Екатеринбурга, а также родители и друзья. Также я хожу к корпоративному психологу, который также является мне хорошим другом. Мне катастрофически сильно хотелось выговориться, просто вылить все мои переживания куда-то. Я практически не могу разговаривать о чем-то другом, кроме гибели Оли — даже когда я начинаю диалог о чем-то отвлеченном, я все равно невольно возвращаюсь к этим ужасным событиям. Многие места во Владимире напоминают мне о ней: прогуливаясь, я вспоминаю, что где-то мы впервые поцеловались, а в другом месте она мне рассказывала что-то интересное.
Хочу отметить, что уголовное дело против сбившего Олю водителя еще не возбуждено. Но я ему не судья, и мстить ему не собираюсь. Его Бог и так уже наказал. Я его виню, но по-своему. Возможно, придет время, и я прощу его за содеянное. Я пока даже не могу с ним поговорить, не могу посмотреть ему в глаза. Но я уже решил, что если ему после возбуждения уголовного дела и суда дадут минимальный срок, то на апелляцию я подавать не буду.
Жить после смерти любимого человека очень трудно, но нужно двигаться дальше. Моя первостепенная задача — найти Олин телефон, его кто-то украл с места трагедии. Естественно, материальной ценности он для меня никакой не представляет, мне важна информация, которая была на нем. Ну, а потом буду просто продолжать жить, хотя бы ради нее. Оля мне всегда говорила, что она мой ангел-хранитель, и посмертно она им и останется. Как будут деньги, я хочу открыть во Владимире магазинчик мягких игрушек ручной работы и назвать его «Ольга и Василиса», в честь моих двух девочек.
Не знаю, смогу ли я построить отношения с другим человеком после произошедшего. Искать я никого не собираюсь, если судьба распорядится, новая любовь сама меня найдет. Если у меня никого больше не будет, значит так надо. Всем уготован свой путь, и мой идет именно таким образом».
Любава Зайцева специально для фонда «Городские Проекты Ильи Варламова и Максима Каца».
От редакции
Подобные трагедии — следствие политики действующей власти: как федеральной, так и местной. Желание городской администрации сделать дорожное движение во Владимире удобным для автомобилистов идёт в ущерб безопасности пешеходов.
Администрация убирает пешеходные переходы, прекрасно понимая, что люди всё равно будут переходить там дорогу. Пример — бывший пешеходный переход на улице Гагарина. Теперь владимирцы с остановки на Ерофеевском спуске должны проходить большой крюк, чтобы добраться на остановку на улице Гагарина.
https://twitter.com/KirIshutin/status/940878859754463237
12 сентября 2019 года на этом месте мотоциклист насмерть сбил пожилую женщину.
Активисты не раз поднимали этот вопрос и даже написали петицию с требованием возврата пешеходного перехода на этом участке. Реакции от чиновников не последовало.
Владимирцев постоянно сбивают и на самих пешеходных переходах. Трагедия с Ольгой Аксёновой — далеко не единственный подобный случай.
Ярким примером является переход на Лыбедской магистрали. Эту дорога была открыта наспех осенью 2017 года, чтобы показать активную работу власти перед предстоящими президентскими выборами. Открыли и забыли. Сейчас вдоль дороги стоят пустующие остановки. Общественный транспорт по магистрали так и не пустили.
16 октября 2017 года на пешеходном переходе у стадиона «Лыбедь» сбили молодого человека. Он переходил дорогу на запрещающий сигнал светофора. Тогда выяснилось, что светофор, хоть и снабжен кнопкой, но время ожидания «зелёного света» составляет более 2 минут. Поэтому люди, спешащие на работу, не дожидаются, пока загорится «зелёный человечек». Со временем многие люди вообще перестали обращать внимание на этот светофор.
Самое ужасное здесь то, что по обе стороны от светофора находятся школы. И дети по примеру взрослых нарушителей бегут на красный сигнал светофора, не задумываясь о своей безопасности.
Жалобы от владимирцев не привели ни к каким изменениям. Городская мэрия либо не отвечает, либо пишет отписки с обещаниями посодействовать.
https://twitter.com/KirIshutin/status/961554918246158341